О кошмарных фактах домашнего насилия у креативного класса

5 июня 2020

О кошмарных фактах домашнего насилия у креативного класса

domestic abuse

Многие скажут, что это… узнаваемо.

«Он снова напился. И снова пришёл в 3 утра ко мне в спальню. И вроде, всё было как обычно… потом я лежала и плакала, не в силах сдержаться… Потом, когда закололо внизу живота, побежала пить обезболивающее, а он даже не спросил, в чём дело. Включил компьютер и продолжил смотреть сериал».

Вот вроде бы интеллигентные люди, типичные представители креативного класса. Она – практически творческая богема, пусть и второго плана, он – типа фрилансер, любитель Netflix и Warcraft. Казалось бы, чего вдруг такие высокие отношения? Но…

Для неё этот прежде рутинный эпизод стал последней каплей.

«На следующий день я опять пошла на работу, а муж опять остался лежать. Правда я в тот раз его избила. Просто тапочкой, но кинулась так, что как будто убью. Видимо, так отлилась моя собственная физическая боль той ещё «небывало страстной» ночи.

Ещё через день я сняла квартиру и уехала… ».

Благодаря соцсетям и СМИ эта история стала известна, в отличие от многих подобных, а её герои узнаются даже без Гугла. Особенно героиня. Её переживания – вот эти:

«В любви есть нежность есть трепет. А в насилии – только остервенелая животная пульсация. Это чувство настолько гадкое, что теперь и собственное тело кажется мне противным.

Мне хочется его уничтожить. Что-то такое прекрасное и чистое во мне убили и теперь мне ещё долго придется лепить себе новое, честное тело для новой, настоящей жизни. Такое тело, чтобы оно было её достойно» –

знакомы тоже многим, особенно женщинам. Немудрено, что те стали сострадать главной героине и слать проклятия на голову главного героя. Даже не выслушав второй стороны… И женские голоса в пользу закона против «домашнего насилия» загремели с новым пафосом и с новой силой, простите за невольный каламбур.

Но всё же история эта не о любви и ненависти, и не о крохотном шажочке от первой ко второй. Как бы не раскручивали эту её сторону в #СМИ.

То, что начиналось, как кошмар, продолжение получило… неожиданно благостное.

«Как все женщины я была зла, и четко понимала, что делаю. То есть, была невменяема, – сообщила героиня по прошествии трёх дней в съёмной квартире. – В истерике я написала всё, что чувствую. Потому что привыкла менять слёзы и грусть на тексты… А надо было, как обычно, просто поговорить. Ничего не было потеряно…».

То есть, в спокойной обстановке всё оказалось совсем не так. Не насильно. Не страшно. Снизошло озарение осознание, то есть. Понимание, что на волне бурных эмоций после очередной размолвки придала обычным обстоятельствам семейной жизни статус полнейшей катастрофы. И вот – закономерный результат:

«Мне стыдно так, что хочется провалиться под землю. Я хочу публично попросить прощения у мужа за этот позор и бессмыслицу. Мне очень жаль, что обидела этого человека: он для меня самый близкий и родной. В то же время я счастлива, что вновь его обрела».

Хэппи-энд? Возможно. Герой завязал с алкоголем, героиня развязала отношения с психологом, журналисты переключились на другие жареные темы. Но осадок остался.

Он не в том, что жертвы домашнего насилия, чуть поостыв, могут переживать подобие стокгольмского синдрома. И воспылать новой любовью к тому, кого несколько дней или даже часов назад винили во всех жестокостях этого мира. Такое поведение понятно и объяснимо.

Не очень понятно другое. А сколько вообще в России случаев т.н. «домашнего насилия» оказываются бурей в стакане воды, порождённой гремучей смесью из обид, эмоций и фантазий, помноженных на всеобщую грамотность и сетевой эксгибиционизм? Недаром ведь умные соседи по планете давно признали, что одна лишь женщина в состоянии соорудить из ничего шляпку, салат и трагедию. ©