Значит так. Хорошим человеком он был.
Русский, служил в КГБ СССР, работал в Федеральной службе охраны Российской Федерации (в 2006-15 годах трудился в личной охране Путина), заместителем руководителя Службы по борьбе с терроризмом ФСБ России и начальником управления ФСБ России по Калининградской области, исполнял обязанности губернатора Калининградской области, заместителем директора ФСБ России, а в мае 2018-го был назначен министром РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий. Награждён орденом Александра Невского, орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени с изображением мечей, медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, медалями «За отличие при выполнении специальных заданий», «За воинскую доблесть», «За возвращение Крыма» и др. Указом Президента Российской Федерации от 21 декабря 2020 года присвоено персональное воинское звание генерал армии. У него сын, внук, двое внучек.
Погиб вместе с кинематографистом Александром Мельником — бывшим президентом общественной организации «Центр Национальной Славы России». Гибель наступила в районе водопада Китабо-Орон (Большой Иркиндинский водопад), находящегося в западной части Путоранского заповедника.
«Выражаю соболезнования в связи с гибелью Евгения Николаевича Зиничева. Погиб наш товарищ, наш коллега. Погиб как настоящий спасатель, каким он и был в жизни«, — сказал глава Минобороны Сергей Шойгу.
Главред RT Маргарита Симоньян: «Про Зиничева. Они с оператором стояли на краю выступа. Оператор поскользнулся и сорвался в воду. Очевидцев было достаточно — никто не успел даже сообразить, что произошло, как Зиничев рванул в воду за сорвавшимся человеком и разбился о выступавший камень. Погиб как спасатель. Земля пухом. Хочу напомнить, что Зиничев работал министром ЧС последние несколько лет, а до этого всю свою жизнь прослужил совсем в другом ведомстве и совсем в других погонах. Много лет он был одним из самого что ни на есть ‘ближайшего окружения’ Начальника, сопровождая его ежедневно. Я как раз тогда была с ним знакома. И он для меня был типичным представителем вот этого сорта силовиков — совсем из другого теста людей, отдельной такой обоймы — именно обоймы — нашего общества. Чёткие, молчаливые, молчаливо бесстрашные, немногословно глубокие, молниеносно решительные, понимающие полутона, но не принимающие их в вопросах государственного благополучия и безопасности, они безусловно и ежеминутно готовы отдать жизнь — за Родину, за дело, которое им поручено, за малознакомого оператора, поскользнувшегося на скале. Коллективный обитатель как отечественных, так и небратских фейсбуков не смог бы даже поговорить с человеком из этой обоймы. Потому что языка такого не знает. И погиб Зиничев как в назидание всей той швали, которая уже начала свой гопак на его костях. Его смерть как будто говорит им: ‘Смотрите, негодники, как на самом деле устроен мир. Какие в нем есть люди. Какие в нем министры. Какое в нем ‘ближайшее окружение’. Какие в нём силовики. Но и смерть говорит с ними зря. Языка-то они не знают. За мужество, за героизм как образ жизни, за беззаветность, за служение как единственно возможный выбор, за то, что был одним из многих и это множество было и есть такое же, как он один, — вечная память«.
