Средний житель России думает, что северокорейцы водятся только в КНДР и никаких способов посмотреть на этот народ, не попав на северную часть Корейского полуострова не существует.
На самом же деле в России их очень много, завозят северокорейцев организованными группами работать на стройках и добывать валюту родине. Эдакая синергия двух славных институтов: трудовой миграции и рабства.
Крупным перевалочным пунктом доставки в Россию этого живого товара служит Екатеринбург. Может быть, есть и еще, но именно на вокзале Екатеринбурга их можно встретить часто.
Это не тот случай, когда европейскому глазу не отличить китайца от японца, японца от тайца, тайца от бурята, бурята от якута. Северных корейцев нельзя даже предумышленно перепутать ни с кем.
Они всегда в организованной группе, одеты в серо-зеленые, сталинского образца гимнастерки, с непременным портретом первого Кима на правом лацкане. Группу из 30-40 работяг пасут двое персонажей в кожанках, которые держатся автономно и очень похожи на их чекистов.
Северокорейцы забавные. Какое-то нечеловеческое дружелюбие (когда вы жестом спрашиваете у корейца который час – он расплывается в такой улыбке, будто встретил потерянного тридцать лет назад сына), у них сочетается с навязчивым любопытством.
Не дай вам бог открыть ноутбук или уткнуться в планшет рядом с их выводком. Спустя три-четыре минуты вы почуете едва заметный рост температуры вокруг. Это вас на цыпочках, совершенно бесшумно окружили со спины два десятка граждан народной республики и почти не дыша пялятся в экран космического чуда мысли. Но стоит вам обернуться – толпа так же тихо исчезнет за долю секунды.
Но не думайте, что все так просто. Комиссары никогда не расслабляются. Пока подопечные пасутся в поле зрения – те просто сидят с каменными лицами, не общаясь даже между собой. Но стоит кому-то отползти дальше положенного, немедленно следует строгий взгляд и задница беглеца приземляется обратно на лавку ожидания.
Не так давно в силу проклятого безденежья мне пришлось ехать из Екатеринбурга в Москву на нижней боковушке плацкарта у туалета.
Везение не было бы полным, если бы весь остальной вагон не занимала та самая группа, с которой мы уже познакомились на вокзале.
Корейцы всю дорогу выглядели страшно счастливыми. Очевидно, похожими на советских командировочных в капстранах. Все до одного просто светились впечатлениями от убогого ебургского вокзала, прилегающих территорий и самого факта путешествия.
Они почти не спали. Все сутки пути ели. Я никогда, ни до, ни после не видел людей, потреблявших в таких количествах и с таким наслаждением бичпакеты, мелкооптовыми партиями забитые в их китайские вещевые сумки.
Опять же за исключением чекистов. Те сидели в соседней боковушке, не спали, не разговаривали, не ходили в туалет, лишь пялились друг на друга, изредка поворачиваясь проконтролировать ситуацию.
Я с ними сперва почти не контактировал: в английском и русском они не в зуб ногой, а я, как вы можете догадаться – в корейском.
Ровно до того момента, пока совсем не заскучал и не достал журнал Максим, заранее купленный на вокзале.
С лагом примерно в полторы минуты наступила зловещая тишина – методичная работа челюстей остановилась. Корейцы увидели иллюстрации – и на меня уже молча смотрел десяток пар глаз.
Дочитав статью, я положил журнал на стол и вышел покурить в тамбур. Вернувшись через две минуты, уже не увидел света через окно в двери, отделяющей туалет от вагона. Все пространство вокруг моего стола было забито корейцами.
Но не успел открыть дверь, как первый товарищ меня заметил и, как и на вокзале, трудовые гости в секунду рассосались, с выражением второклассников на лицах: «а я че, я ничего».
И каждый раз, что я отходил потом стола – курить, за чаем, в туалет – корейцы вновь, как металлическая стружка на магнит, приклеивались к моему столу.
Часа через 3-4 я дочитал и отложил журнал, тут же обратив внимание на стартовавший громким шепотом консилиум попутчиков. Наконец, они выбрали самого смелого и отправили ко мне парламентером.
– Здравствуйте! – сказал он, растекшись в улыбке и вспоминая следующее слово.
– Добрый вечер… – улыбнулся я в ответ.
– Можна? – он тыкнул в журнал.
– Конечно, берите. – я протянул ему вожделенную прессу.
В осчастливленном купе тут же собрался, кажется, весь вагон. Чекисты смотрели без восторга, ну да ладно, толика враждебных ягодиц перед полугодовой каторгой без выходных по 18 часов в день – пусть будет.
Корейцы запихивают в себя пюре и лапшу, глазами насилуют иллюстрации, интернациональный язык обнаженки работает, все счастливы. Тем временем, до Москвы – 7 часов, я ложусь спать.
Где-то за два часа до пункта назначения – некто настойчиво трясет мое плечо. Че за херня? Проводница? Я ж будильник поставил на полчаса до Москвы.
Открываю глаза – надо мной стоит один из чекистов, одной рукой кладет журнал на верхнюю пассажирскую полку, а второй показывает: смотри, мол, мои все вернули.
– Да не надо, подарок же. – пытаюсь я отмахнуться.
– Нет-нет! – активно завертел он головой, посмотрев на меня как на идеологического диверсанта. – Нельзя!
– Как хотите, – я махнул рукой и снова отвернулся к стене.
Ирония в том, что эти люди, для которых ноутбук, смартфон, журнал Максим – это все технологии марсиан; эти люди, которые смотрят на ЖД-вокзал Екатеринбург-пассажирский как на поющий фонтан у отеля Белладжио – белая кость корейского социума. Они ездят в загранкомандировки, работают за валюту, без сомнения таскают контрабанду и возвращаясь домой с российских строек – локальные олигархи, гордость семьи, зависть соседей.
У них дома наверняка есть цветной телевизор, видеомагнитофон, игровая приставка, заботливо покрытая кружевной салфеточкой на самом видном месте в квартире, в которую ребенку за отличный конец учебной недели даже разрешают погонять минут двадцать (а то кинескоп посадишь).
Они не простой инженер. Завсклад, директор магазин, даже товаровед обувной отдел – за руку здороваются. Они уважаемые люди.
К чему я эту историю рассказал? К тому, насколько же хорошо в наше время жить в КНДР.
Для начала, ты просто ничего не узнаешь ни о каком Ковиде. А потом – твои представления о «плохом» лежат до того ниже уровня вот этих историй о взлетающей безработице и коллапсирующих отраслях, что даже знал бы – ну очень непросто сочувствовать бедняжке-американцу, который плачет, но берет два годовых ВВП на душу твоей страны в конверте от государства.
Счастье – это неведение. Но только оно должно быть полным. И такое счастье у этих людей есть.
➡ Источник: https://publizist.ru/blogs/111431/35681/-
