Уже несколько лет, примерно с 2016 г. – с первой президентской кампании Трампа – в Интернете периодически появляются публикации о скором возвращении Великобритании на первое место в западном мире: «англичанка», мол, алчно потирает лапки загребущие, и только того и ждёт, когда «дядя Сэм» окончательно потеряет хватку, чтобы снова стать владычицей морей. Причём сам официальный Лондон никаких заявлений, которые можно было бы трактовать в таком духе, не делает. Но в последние месяцы, на фоне вроде бы довольно независимой активности британского правительства в украинском сначала кризисе, а затем и конфликте, разговоров о перехвате англичанами инициативы в мировой политике стало гораздо больше. Неужели Британия действительно становится great again? В Лондоне. – В Лондоне?! – В Лондоне! В предсказаниях или, если угодно, прогнозах, возрождение Британской Империи обычно начинается после некоей поразившей США геополитической катастрофы, в результате которой нынешний гегемон утрачивает практические возможности «царствовать и всем владеть». Внутренняя ситуация в Штатах, действительно, крайне непростая. Попытки Демпартии отвлечь население от реальных внутренних проблем пропагандой ЛГБТ-повестки и сетованиями на «злых русских» не приносят желаемого результата.
Как я уже рассказывал в одном из предыдущих материалов, противостояние между условными «демократами» и «республиканцами» (а на деле, группировками элит, не сводимыми к одним лишь официальным партиям), опирающимися на разного рода радикалов, уже приняло форму гражданской квазивойны, и балансирует недалеко от грани войны настоящей. Впрочем, и начало открытого вооружённого конфликта, и даже гипотетический распад США не обязательно приведёт к одномоментному устранению североамериканского государства (или нескольких новых государств) с мировой арены; как распад Советского Союза не привёл к полному «закрытию» России. Ну да, ладно, сделаем смелое предположение: в США произошли конституционный кризис, депрессия, сецессия и началась гражданская война. АПЛ и авианосные группировки со всего света устремились к берегам метрополии, чтобы утопить друг друга в величайшей битве всех времён, в которую неизбежно втягивается также и Канада. Земной шар временно остался без «управдома». В таком случае, Великобритания «по документам», вроде бы, автоматически становится очевидным лидером среди западных стран. В её пользу говорит, в первую очередь, статус Лондона как одного из важнейших биржевых и банковских центров мира, и фунта стерлингов как третьей по популярности резервной валюты. На страже этой сокровищницы стоит четвёртая в ЕвроНАТО армия (после турецкой, французской и немецкой) и первый флот с двумя авианосцами, четырьмя стратегическими и семью ударными атомными подлодками. Сохраняются доставшиеся от блестящих предков почти три десятка заморских военных баз по всей планете. Достаточно ли этого для имперских амбиций? Who is Boris the Tsar?! К сожалению для британцев (и к счастью для всех остальных), Соединённое Королевство как часть англосаксонского мира подвержено ровно тем же самым негативным тенденциям, что и Соединённые Штаты. Хотя в британском госаппарате пока ещё нет трансвеститов, только гомосексуалисты, выдающаяся «компетентность» всех этих людей, не уступающая уровню американских коллег, не вызывает сомнений. Чего стоит один лишь премьер-министр Джонсон, почти два десятка лет проработавший журналистом, и многократно раскритикованный коллегами за откровенную ложь и чушь в своих статьях. Так же, как и в США, в Великобритании наблюдается увеличение доли иммигрантов от общей численности населения. Вместе с ней, нарастают и проблемы, возникающие на почве затруднённой интеграции людей чуждых культур в общество: социальное расслоение, преступность, включая организованную этническую. Средний уровень образованности населения, включая коренное, падает; зато растёт его наркотизация, учитывая и огромное потребление легальных «антидепрессантов». С административной точки зрения, Великобритания точно не более плотное образование, чем Соединённые Штаты. Есть у неё и собственные сепаратисты; причём, в отличие от США, где полемика об отделении того или иного штата пока ещё носит спекулятивный и/или маргинальный характер, Шотландия уже проводила свой референдум о выходе из состава королевства в 2014 г., и тогда за независимость проголосовали 44% процента населения. Ещё более сомнительна устойчивость Северной Ирландии, которая не только обладает своей автономией в составе Великобритании, но также является объектом претензий Ирландской Республики. Собственные военные ресурсы Великобритании вполне достаточны для обороны островов от любого противника – но не для бесчисленных интервенций в роли «мирового жандарма». Последняя заморская кампания, которую британцы проводили исключительно своими силами и в своих интересах – восстановление контроля над Фолклендским архипелагом в 1982 г. – далась очень тяжело и стоила довольно чувствительных потерь. Военные потери, именно материальные – это то, что Великобритания себе сейчас не может позволить. Дело в том, что после победного для Запада завершения Холодной войны британская военная индустрия была серьёзно порезана, а оставшиеся предприятия перешли к плотной интеграции с военно-промышленными компаниями других стран – США, Германии, Швеции и других. И хотя де-юре именно британский холдинг BAE Systems является крупнейшим производителем вооружений в Европе, де-факто находящиеся на Британских островах заводы и верфи не в состоянии произвести целиком своими силами ни одну военную систему, кроме лёгкого стрелкового оружия. Примерно то же самое можно сказать и о невоенной части реального сектора британской экономики: он существует, включает несколько высокотехнологичных отраслей (авиа- и автомобилестроение, кораблестроение), но критически зависим от международной кооперации. Домашнее сельское хозяйство, вернее, его остатки, даже теоретически не смогут прокормить население островов в случае логистического кризиса или блокады. Между тем, буквально вчера пандемия КОВИД-19 показала, что в критической ситуации весь лоск «постиндустриального общества» моментально слетает, и доминирование банковского дела со сферой услуг над физическим производством товаров и продовольствия оказывается признаком не «высокоразвитой экономики», а отсутствия экономики как таковой. Нынешнее будто бы привилегированное положение Великобритании среди других западных стран – именно, что не какая-то абсолютная величина, а лишь удачная позиция в «табели о рангах» американоцентричного однополярного мира. Лондон сам продемонстрировал всю её шаткость во время Брекзита: развод с Евросоюзом, который виделся быстрым и относительно дешёвым, на деле превратился в многолетнюю тяжбу, окончательный баланс которой ещё не подведён. А уж крушение однополярной системы обернётся для Соединённого Королевства, пожалуй, наибольшими потрясениями, среди всех западноевропейских государств. Континентальные соседи, те же Франция с Германией, при ослаблении американского главаря хотя бы восстановят свой суверенитет – вынужденно, и вместе с ворохом междоусобных конфликтов. Британия же, с немалой вероятностью, утратит величественную приставку из названия, значение финансового центра, а может быть, и территориальную целостность. Так что, нынешние чрезвычайно «самостоятельные» ходы Джонсона и Трасс – всего лишь пустяки игры. Всерьёз ожидать возрождения Британской Империи хоть в каком-то виде не стоит, для этого просто нет реальных предпосылок. В запущенном переформатировании мира, центры накопления силы находятся совсем в других местах.
